Мор - Страница 56

К оглавлению

– Живехонек, – рассмеялся Валентин. – Только пьет без просыха. Переживает.

– Из-за простого работника?

– Говорят, они были близки, – пояснил Гуго и многозначительно добавил: – Очень близки.

– Ладно, неважно, – хлопнул я ладонью по столу. – Жена, дети, любовница есть у Ксиса?

– Один аки перст.

– А найти его где можно?

– Каждый вечер Трехпалый заваливается в кабак и пьет до утра. Кабак всегда один и тот же – «Святое копье».

– Далеко отсюда?

– За четверть часа доберемся.

– Во сколько он обычно там появляется?

– Часа через два притащится, – задумался Гуго.

– Нормально, – успокоился я.

– Не хочешь дать ему время наклюкаться? – удивился Валентин.

– Спьяну мы все герои, а вот когда с похмелья колотит, жить куда как страшней. Да и не станет он откровенничать с первым встречным, иначе давно бы сам на корм рыбам отправился.

– Может, и так, – не стал спорить Дрозд и, помявшись, спросил: – А что насчет денежек? Мы, право слово, поиздержались чуток…

– По бабам меньше шляться надо, – фыркнула Берта.

– Меньше не меньше, а вспоможение в самый раз будет.

Я бухнул на стол звякнувший серебром кошель и передвинул его к Гуго:

– Половину раздели, остальное отложи.

– Отложу, как не отложить! – обрадовался фокусник и отработанным движением спрятал кошель под рубаху.

– Стой! – возмутился Дрозд. – А нашу долю?

– Не сейчас же!

– Именно что сейчас!

Переругиваясь, Валентин и Гуго отошли за соседний стол и занялись дележкой; Берта с интересом наблюдала за ними, но не вмешивалась, а брат-экзорцист откровенно маялся, не находя себе места.

– Марк! – обратился я нему. – Что насчет убийцы?

– Пока о нем ничего не слышно, – вздохнул парень. – В Ораже-на-Рее есть небольшая община выходцев из Пахарты, но никто из них не вызывает подозрений. К тому же они отринули язычество, избрав своим небесным покровителем Фредерика Копьеносца.

– Да они как были язычниками, так ими и остались! – фыркнул на миг оторвавшийся от монет Гуго. – А Святой Фредерик для них – это земное воплощение Вадры-Громовержца. Просто не хотят налог на чужеземцев платить.

– В любом случае, привечать посланца Ямхани они не станут! – упрямо заявил Марк.

– Да не волнуйтесь, командир, – улыбнулся Валентин и как бы невзначай смахнул в рукав монету, – нас предупреждают о приезжих из Пахарты. Всех сразу проверяем.

– Проверяем, – подтвердил экзорцист, – но пока безрезультатно.

– Эй! – возмутился вдруг Дрозд. – Гуго, ты чего меня пропустил?

– Ничего не пропустил, – хмыкнул фокусник, – сразу в рукав сунул.

– Да это я так, баловства ради. – Ничуть не смутившийся усач вытряхнул на ладонь серебряную крону. – От жары это…

– То-то же! – наставительно заявил Гуго, отложил по кроне себе и Берте, а следующую монетку катнул Валентину, но катнул неудачно, и та зазвенела на полу.

Ругнувшийся Дрозд полез под стол, и Гуго выразительно глянул на Берту. Девушка молча кивнула, и фокусник запустил руку в кошель.

Как дети малые, в самом деле.

– Слушай, Марк, – я заглянул в кружку, но она оказалась пуста, – а чего можно ждать от посвященного этому… как его…

– Ямхани пятирукого и двуликого?

– Вот, вот. Его самого.

– Это туземный божок смерти и справедливости. Князь Бездны, хранитель Полдня.

– Мне это ни о чем не говорит.

– У него две ипостаси: светлая и темная. В светлой – он помогает умершим пройти перерождение. В темной – обрывает жизни людей до срока. – Брат-экзорцист задумался, одернул слишком короткие рукава и продолжил: – Согласно труду «Языческие божки Пахарты и их последователи», посвященные Ямхани – искусные убийцы и чернокнижники. Но…

– Но это не говорит нам о том, насколько убийца силен, – вздохнул я.

– В любом случае, ему от нас не скрыться.

– Хотелось бы верить. – Я поднялся из-за стола и задумчиво постучал ногтем по кружке. – Сейчас иду в гостиницу, через час встречаемся на улице. И на будущее – пока сам к вам не подойду, не показывайте виду, что мы знакомы. Ясно?

Дождался утвердительных возгласов, вышел под палящие лучи солнца и побежал через дорогу.

Нет, определенно – так жить нельзя. Бесы бы побрали этих контрабандистов!

– Командир! – крикнул вдруг выскочивший следом Валентин. – На минуточку!

– Да?

– Тебе, конечно, видней, спорить не буду, – как-то очень уж издалека начал усач, – но почему деньги делятся поровну? Нет, Гуго свой хлеб отрабатывает, но Берта? Ей-то с каких щей наравне с остальными платить?

– Ну знаешь, – ухмыльнулся я. – Не думаю, что даже за двойную оплату ты согласишься выполнять ее работу.

– Так-то оно так, только не очень это честно, как ни крути.

– Не хватает денег?

– Нет, просто дело принципа.

– Если говорить о принципах, то жалованье у вас всех разное. И у тебя оно самое высокое. А дополнительные выплаты – это дополнительные выплаты. Они зависят исключительно от того, как мы сработали, поэтому делиться будут поровну. Даже я себе лишней монетки не возьму. Ясно?

– Ясно-то оно ясно…

– Понадобятся деньги, обращайся.

– Понял.

– Вот и замечательно.

И я отправился в гостиницу – дожидаться, пока спадет жара.

Но, как ни странно, особой прохлады вечер не принес. Да – солнце перестало палить, но вместо долгожданной свежести на город опустилась невыносимая духота. В низину меж холмов не проникало ни единого дуновения с моря, и дышать там было просто нечем. Еще и вонь от помойных канав…